Пояснение правящих, что в новом Трудовом кодексе будет приниматься то, по чему удалось договориться в Трехстороннем совете, придает более сильную переговорную мощь работодателям.
Дело в том, что не договорившись в кодексе будет оставлено именно то, что ранее приняла власть социал-демократов и на что наложила вето президент Даля Грибаускайте. Так LRT.lt говорил представляющий профсоюзы эксперт трудового права Нериюс Касиляускас.
По мнению юриста адвокатской конторы „Triniti“, проще всего было бы принять новый Трудовой кодекс в том случае, если по поправкам закона сосредоточились бы на вето президента.
«Там были выделены все проблемные места, их принятие, считаю, удовлетворило бы профсоюзы, и некоторые организации работодателей высказывали позицию, что сильно не пострадали бы.
Однако пошли немного другим путем, не привязанному к вето президента, поэтому по сути те положения, по которым не договорились в Трехстороннем совете, смотря по вето президента, и являются проблемными.
Это – срочные договора, конфликт интересов, временные работники, увольнение по воле работодателя, ухудшение условий труда больше зарабатывающим работникам. Те вопросы, видимо, даже если не будут утверждены, останутся в будущей повестке дня», — не решенные изъяны Трудового кодекса называет юрист.
— Правящие критиковали Трудовой кодекс перед выборами, а сейчас отказываются защищать более благоприятные для работников положения, поясняя, что будут предлагать то, по чему договорено в Трехстороннем совете. Удалось ли в Трехстороннем совете по сути улучшить условия работников?
— По некоторым достаточно болезненным, противоречивым положениям было договорено. По сути было договорено по регулированию рабочего времени – определено максимальное рабочее время, договорено по времени отдыха. Было договорено по вопросам представительства работников.
Трудовые отношения отличаются тем, что иногда в них интересы являются совершенно противоположными – работник естественно хочет работать как можно меньше и за как можно большую заработную плату, работодатель надеется наоборот. Это совершенно законные, однако противоположные интересы обеих сторон.
Есть много вопросов, где есть просто принципиальные разногласия, противостояние, и в данной ситуации надеяться, что в Трехстороннем совете работодатели с работниками договорятся, сложно. Видимо, по таким вопросам для того и должны быть воля политиков, решение в поиске компромисса или сказав, что компромисс будет в одном или другом месте.
— Самому пришлось участвовать в Трехстороннем совете. Где проблема – представители работников не могли защитить свою позицию или работодатели были слишком агрессивны?
— Может иногда слишком много надеются на Трехсторонний совет. Нужно заметить, что есть положительные тенденции – говорится, что нужно укреплять социальное партнерство.
Это хорошо, однако в Западных странах это делается через Коллективные договора, подписывая секторные коллективные договора, охватывающие соответствующие секторы экономической деятельности, и там у профсоюзов есть право на забастовку, работодатели имеют право согласиться или не согласиться, переговоры ведутся такими способами давления.
В формате Трехстороннего совета профсоюзы не могут оказывать давления – они не могут выйти на забастовку, потому что это запрещают законы.
Реально в Литве запрещены и политические забастовки. Давление возможно через коллективные переговоры, а формат Трехстороннего совета не является коллективными переговорами.
— Сегодняшнее пояснение власти, что они примут все, по чему будет договорено в Трехстороннем совете, является способом принять старый и почти не измененный Трудовой кодекс правительства Альгирдаса Буткявичуса?
— Можно оценивать и так, как вы говорите, но я так категорично может не оценивал бы.
Взгляд, что будет приниматься то, по чему было договорено в Трехстороннем совете, оценил бы положительно. Правда, высказывание, что будет приниматься то, по чему будет договорено в Трехстороннем совете, придает более сильную переговорную мощь работодателям, потому что конечно, не договорившись, будет принято то, что было принято правительством Альгирдаса Буткявичуса.
— Упоминали, что профсоюзы в Трехстороннем совете оказывать давление на работодателей не очень могут, это можно делать на коллективных переговорах. Это значит, что работники будут иметь возможность выторговать себе лучшие условия труда конкретно с каждым работодателем, какой бы ни был Трудовой кодекс?
— Да, таковой и является цель. У множество западных европейских государств даже нет Трудовых кодексов, вопросы решаются через коллективные договора, и даже не предприятия, но сектора или даже на государственном уровне. В Литве за 27 лет эта система не была развита.
Мы не можем сказать, что уничтожаем Трудовой кодекс, и тогда появятся эти коллективные договора. Гарантии Трудового кодекса большие и работники не особо стараются договариваться, потому что у них итак хорошие условия, и коллективные договора не появляются.
Однако при наличии Трудового кодекса, все зависит от политической конъюнктуры – каждый тянет одеяло как хочет, а с 2013 г. в Трудовом кодексе ежегодно делается по 10 поправок. Если бы перешли к коллективному регулированию, Трудовой кодекс мог бы быть не полностью уничтожен, но мог бы хорошенько отмереть.
— Премьер Саулюс Сквернялис говорит, что Литва по числу срочных трудовых договоров является второй с конца после Румынии, в Литве их мало и поэтому нужно догонять страны, имеющие срочные договора. Может на самом деле такие договора прогрессивные и необходимо облегчать возможность их заключения?
— Вопрос, плохо ли, что у нас мало срочных договоров. Не ясно, оценены ли те случаи, когда срочные договора заключаются для срочной работы. Мы говорим о срочных договорах для работ постоянного характера.
Однако директивы ЕС срочные трудовые договора не оценивают как прогрессивные, говорят, что их нужно ограничивать, они однозначно не благоприятны для работников.
— В новом Трудовом кодексе утверждено положение, что без разрешения работодателя работник, имеющий специальные знания, не сможет выполнять самостоятельную коммерческую или производственную деятельность, работать у другого работодателя, и ему за это не компенсируется.
Вы говорили, что так ограничивается утвержденное в Конституции право свободно выбирать работу или бизнес, и вместе с тем ограничивается возможность лица получать большие доходы. Можно утверждать, что Трудовой кодекс возможно противоречит Конституции?
— На данный вопрос, конечно, мог бы ответить Конституционный суд, однако по сути конституционные права можно ограничивать законом, данное право не является абсолютным.
Конечно, Конституционный суд мог бы сказать, пропорционально ли это ограничение, однако такое решение противоречит цели, чтобы увеличивался доход людей.
Не говорим о конфликте интересов, который вредит работодателю, это незаконно и работник за такие действия должен ответить.
Однако может быть фактический конфликт интересов, когда никакой реальный вред не наносится. Понятие конфликта интересов открывает возможности работодателям в акты своего предприятия вписать запрет на работу у другого работодателя.
Это делается и сейчас, однако, при отсутствии в Трудовом кодексе понятия конфликта интересов, суды говорят, что если хотите запрещать, должны платить компенсацию. После появления этого понятия, запрещать работать у других работодатель может бесплатно.
Какой бы Кодекс не был принят, считаю, будут обращаться в Конституционный суд за разъяснением по соответствию закона Конституции.
— Еще один аспект Трудового кодекса, вызвавший много дискуссий – продолжительность ежегодного отпуска. С. Сквернялис утверждает, что продолжительность ежегодного отпуска не уменьшается, хотя многим кажется иначе. Как бы вы объяснили арифметику премьера?
— Мое личное мнение, отпуск лучше считать рабочими днями, тогда человек может уйти в отпуск и на один день, и может и может даже на пол дня. Когда считается календарными днями, отпуск оплачивается за столько, сколько рабочих дней попадает в период отпуска. Итак, если возьмете 14 календарных дней отпуска, вам будет оплачено за 10.
Если удалось бы договориться два раза брать по пять рабочих дней, а а на выходных вы итак не работаете, тогда – другое дело, однако не на всех местах работы так удается договориться или одним работником так разрешается, другим – нет. Поэтому рассчет отпуска рабочими днями решил бы этот вопрос.
Было предложение принять компромисс – 22 рабочих дня, однако профсоюзам из-за этого пришлось бы отказаться от более длинного отдыха людям, имеющим больший трудовой стаж. Произошло противостояние, кого защищать – работников, имеющих более долгий трудовой стаж (10 лет и более) или молодых работников. Молодым работникам был бы лучше 22-дневный отпуск, однако долговременным работникам большой рабочий стаж заметно более длинного отпуска не означал бы.
— Какие, по-вашему мнению, порочные положения по отношению к работникам, в настоящее время остаются в новом Трудовом кодексе?
— По-моему мнению, самым простым и меньше страстей вызывающим способом было бы, что к тому же, после выбора новой власти в начале говорили, — по поправкам Трудового кодекса концентрироваться на вето президента. Там были выделены все проблемные места, их принятие, считаю, удовлетворило бы профсоюзы, и некоторые организации работодателей высказывали позицию, что очень не пострадали бы.
Однако пошли немного другим путем, не привязанному к вето президента, поэтому по сути те положения, по которым не договорились в Трехстороннем совете, смотря по вето президента, и являются проблемными. Это – срочные договора, конфликт интересов, временные работники, увольнение по воле работодателя, ухудшение условий труда больше зарабатывающим работникам. Те вопросы, видимо, даже если не будут утверждены, останутся в будущей повестке дня.